Воспоминание о Даллапикколе (Маазель)
Лорин Маазель — Воспоминание о Даллапикколе. Опубликовано в сборнике In ricordo di Luigi Dallapiccola, Numero speciale del "Notiziario" delle Edizione Suvini Zerboni, 1975 (с. 23-24). Перевод с английского Светланы Стекловой (2013).
Лорин Маазель — Воспоминание о Даллапикколе
Луиджи Даллапиккола воплощал собой источник знаний и культурную величину масштаба, вероятно, уникального среди современных композиторов. Маэстро был дальновидным, проницательным, теплым и широкой души человеком. Мы познакомились в Тэнглвуде в 1951 году. Тогда он был композитором-резидентом и лектором, а я учился там на дирижерском факультете. Мы все находили его лекции необыкновенно информативными, регулярно сдобренными лирическими отступлениями и личными наблюдениями, очень остроумными и человечными по своей природе.
В 1953 году он проявил великодушие, приняв меня у себя дома во Флоренции и способствовав доведению того, что почитал моими талантами, до сведения итальянского музыкального истеблишмента. Я нахожу это особенно примечательным ввиду моего юного возраста и господствовавших настроений той декады, определенно не благоволившей молодым музыкантам. В последующие годы мы поддерживали достаточно близкие отношения, и я считал за большую честь иметь возможность исполнять его музыку, а именно «Песни заточения», «Песни освобождения», «Да упокоятся», оркестровые «Вариации», «Маленький концерт для Мюриэль Кюврё» для фортепиано, с кульминацией нашего сотрудничества, достигнутой в мировой премьере «Улисса» в сентябре 1968 года. Самая выдающаяся черта музыки Луиджи Даллапикколы – это ее выразительная теплота, достигаемая через определенную прозрачность задействуемых средств, своего рода светоносность. Я всегда ощущал тщательность, с которой им выбиралась каждая нота; чистота его письма была подлинным выражением самых высоких стандартов, которыми он мерил свое искусство и важность, придаваемую значению каждой ноты.
Маэстро был очень страстным человеком, страстным в своих убеждениях и привязанностях. Он был гордым, красноречивым, бесстрашным, и, как и все обладатели этих черт, вероятно, был полностью откровенен только с очень узким кругом людей. Он всегда был способен извлечь из своих богатейших познаний и опыта сведения либо ремарку личного характера, которые делали встречу с ним особенной. Его влияние на музыку и на молодое поколение было неизмеримо великим.
То, что его больше нет с нами, - колоссальная потеря.
