Воспоминание о Даллапикколе (Даль Фаббро)
Беньямино Даль Фаббро — Воспоминание о Даллапикколе (ит. Per Dallapiccola). Опубликовано в сборнике In ricordo di Luigi Dallapiccola, Numero speciale del "Notiziario" delle Edizione Suvini Zerboni, 1975 (с. 11). Перевод с итальянского Светланы Стекловой (2013).
Беньямино Даль Фаббро — Воспоминание о Даллапикколе
Мне очень жаль, что соответствовать и отвечать Луиджи Даллапикколе было мне не под силу. Он оборонялся, и не только от меня, с безупречным габсбургским формализмом, хоть сама его фамилия, ставшая писаться одним словом, в отличие от моей, оставшейся двухчастной, по-венециански, действовала, в некотором смысле вопреки его намерениям, через четко установленный барьер между Маэстро (никогда прежде этот титул не был столь уместен) и Доктором (вызывающий неловкость пережиток моих былых штудий юриспруденции), который самозабвенно слал ему свои стихи и прозу, между первым и вторым продолжая посвящать себя тому, что Даллапиккола без разбору определял как «сплетни, состряпанные за ночь»: это было его формулой осуждения, но с неизбывным журналистским сроком «вчера» в газетной музыкальной критике, хотя и сам осуждал это занятие, я никогда не погрешил в исполнении своей обязанности отдать должное такому большому художнику, как Даллапиккола. И неважно, что с его стороны, следовала поданная под словом «прелестно» оценка моим «Сумеркам фортепиано» (1951), с указанием на то, что я забыл упомянуть Шнабеля, Эгона Петри и т.д. и т.п… Это в текстах опубликованных, напечатанных.
Что касается личных, то в ответ на мои послания следовали слова благодарности и похвалы, перемешивавшиеся с совершеннной грацией и мерой с обращением Доктор, которое в отсутствии музыкальных обертонов приобретало курьезное терапевтическое значение, придаваемое в немецкоязычных странах этому титулу, но звучавшее здесь как обращение к врачу, который прописал не то лекарство, а то и вовсе напутал с диагнозом.
Но письмо Даллапикколы, которым я более всего дорожу, это то, где он сам обращался ко мне в конце лета 1964 года, призывая поддержать в «Giorno» (на горизонте которого уже заходило мое солнце, подкатываясь к пропасти) одну его своевременную инициативу в сфере школьного музыкального образования. Вступление было примерно таким: «Блаженны и далеки уже те времена, когда с выходящей на море террасы гостиницы «Нафплион», прямо перед Скалой сирен, я писал вам о том, каким подспорьем служил мне ваш перевод поэзии Валери во время моего путешествия по Греции, по следам Одиссея…»
Но это только косвенно! Собственно письмо так никогда ко мне и не пришло, и я продолжаю его ждать, пока оно, наверное, в бутылке, плавает все еще где-то вокруг каменистой Итаки.
