«Emircal» Марио Перагалло (Кемпер)

From Luigi Dallapiccola
Revision as of 08:23, 22 May 2013 by Admin (Talk | contribs) (Дитрих Кемпер — «Emircal» Марио Перагалло)

(diff) ← Older revision | Latest revision (diff) | Newer revision → (diff)
Jump to: navigation, search

Дитрих Кемпер — «Emircal» Марио Перагалло. Из книги Kämper, Dietrich. XI. Epilogo // Luigi Dallapiccola. La vita e l'opera. — Firenze: Sansoni Editore, 1985, с. 302-304. Перевод с итальянского Павла Ступина (2012).

Дитрих Кемпер — «Emircal» Марио Перагалло

Своей работой «Emircal» для симфонического оркестра и магнитофонной ленты Марио Перагалло представил посвящение еще более масштабное [, чем «Реквием» Риккардо Малипьеро]. Произведение, состоящее из двенадцати сцен, носит безусловно автобиографический характер свидетельства преданности хранимой им памяти о Даллапикколе. Перагалло выдвинулся в число лидеров современной итальянской музыки за счет ряда работ послевоенных лет (Фортепианный концерт, 1949; Скрипичный концерт, 1954; опера «Загородная прогулка», 1954), однако к началу 1960-х в результате глубокого творческого кризиса принял решение оставить сочинение музыки.

В одном письме 1966 года, адресованном другу, Даллапиккола предпринимает попытку воодушевить Перагалло на возобновление работы[1]:

«...письмо это, столько раз обдумывал и всякий раз откладывал. Но вижу свой дружеский долг в том, чтобы написать его, какой бы ни была твоя реакция. – Прекрасно знаю, что лучше было бы обсудить это с глазу на глаз, и что письмо лишает возможности понять немедленный на написанное в нем отклик, но  когда нам еще доведется увидеться с глазу на глаз? […] Долгое время я молчал. Но сейчас хочу высказать тебе это. – Кого миновал кризис? Разве что Моцарта, оттого, что он умер, не дожив до возраста, кризису благоприятствующего. Кризис Верди хорошо известен, как и кризис Шёнберга (около 1915-22 гг.); Гете в течение десяти лет не мог написать ни единого стиха – и отдался тогда науке. Но все же мне кажется, что твое молчание уж слишком затянулось. Знаю, что у тебя хватает и других забот, но твое молчание мне принять сложно. Мы (это не множественное торжественное, а просто множественное) все ждали и продолжаем ждать от тебя чего-то. […] И, заметь, что я нисколько не извиняюсь за написанное выше, поскольку уверен в том, что прав, требуя от тебя возобновить работу.»

Должно, однако, было пройти еще девять лет, прежде чем Перагалло прервал свое молчание. Лишь глубина переполнявших его чувств, вызванных смертью и кремацией Даллапикколы дала созреть в нем замыслу «Emircal», работы, которая изначально писалась как посвящение памяти друга. Ее исходная точка – слова, приписываемые (возможно, ошибочно) Блаженному Августину и отсылающие к образу света из последнего сочинения, оставленного Даллапикколой незавершенным: «Мертвые – это не те, кто отсутствует, но те, кто невидим. Своими глазами полными света они смотрят в наши, полные слез [lacrime]». Исходя из основополагающей идеи работы,  гипотезы о «возможном существовании тайной связи между словом и музыкой», в результате сложной процедуры Перагалло были выведены из текста псевдо-Августина звуковысотные отношения четвертой и пятой сцен (Duo concertante, Largo religioso), в то время как в седьмой сцене (Lied, нем. «песнь») весь текст обращается. Таким образом, последнее его слово «lacrime», помещенное в начало текста и прочитанное задом наперед, дало название всей работе: «Emircal». Второй звуковой пласт сочинения вводится магнитофонной лентой, привносящей воспоминания об исполнителях, бывших особенно близкими Даллапикколе: поэтому на ней записаны звучания голоса Магды Ласло, скрипки Сандро Матерасси и виолончели Амедео Бальдовино. Десятая сцена (Verwandlung, нем. «превращение») по замыслу Перагалло символически воссоздает смерть и кремацию друга с переполняющей мощью звучания материала, записанного на пленку, и является музыкально одной из эмоциональных вершин сочинения. Одиннадцатая сцена (Epilogo, ит. «эпилог»), которая следует далее без перерыва, сводит воедино фрагменты ряда сочинений Даллапикколы как своего рода «личный оммаж» творчеству друга. Последовательно и параллельно звучат мотивы «Узника» («Ti rivedrò, mio figlio» [ит. «Тебя увижу вновь, мой сын!»]), «Песен освобождения», кантаты «К Матильде» и «Молитв».

«Emircal» Перагалло, его «глубоко личное воскрешение старинной дружбы», был впервые исполнен 20 мая 1980 года на Флорентийском музыкальном мае под управлением Лучано Берио.

На фотографии (из архива Даллапикколы в ACGV): Луиджи Даллапиккола (слева) с Марио Перагалло

Примечания

  1. Здесь и далее цит. Enzo Restagno Il silenzio di Peragallo // Il 43° Maggio Musicale Fiorentino. — Firenze: 1980. — С. 151.